человек,
Omiai (знакомое название, не правда ли?),
With и некоторые другие, не считая запрещенного в РФ и самого популярного в Японии мессенджера
LINE, где существует масса соответствующих сообществ и посредством которого там общается практически вся страна.
Все эти приложения, как и японские сайты знакомств, работают в жестких условиях ограничений, установленных законами 2002 и 2008 годов о пресечении случаев детской проституции и прочих сексуальных преступлений. Их основное отличие от сайтов заключается в технической (адаптация под мобильные устройства, позволяющее наиболее точно определять владельца и блокировать, например, несовершеннолетних) и экономической составляющей. Как правило, общение на сайтах платное, в приложениях — либо полностью бесплатное, либо частично. Разумеется, там действует огромное количество сообществ типа «Пью и курю», «Предпочитаю высоких», благодаря которым ищущие могут точнее фокусировать свои интересы и соответствие им второй стороны (в системе Эхимэ, как мы помним, этим занимается компьютер). Разумеется, для того чтобы использовать все преимущества приложений, требуется некоторая сетевая грамотность, способность общаться с множеством людей одновременно, а также четкое представление о всех сторонах будущего брака. Все приложения, кстати, просят своих клиентов об обратной связи, и в случае с Pairs, например, известно, что за время его работы сложилось около 150 тысяч пар [110]. Неизвестно, правда, насколько они постоянны и вообще — семейные ли они, но так или иначе это определенный успех.
Приложения хороши еще и тем, что позволяют кандидатам на счастливую семейную жизнь тут же, сразу на месте, или позже — в мессенджере обсудить взаимные ожидания от брака. Сколько денег каждый из них готов выделять на хозяйство (очень часто в Японии у супругов раздельные бюджеты даже на обучение детей, не говоря уж обо всем прочем), кто и какими именно готов или не готов заниматься домашними делами, наконец, хотят ли они детей — все это чрезвычайно важно обсудить заранее, «на берегу», и это тоже одно из главных отличий заключения брака от привычного нам «люблю его (ее) — нет сил, а с остальным разберемся». Японцы и, как говорят, особенно японки прекрасно умеют считать. В том числе деньги, в том числе и чужие. Ибо очень сложно назвать такого партнера по браку — любимым.
Было бы странно, если бы не задались вопросом: а только ли в Японии так? Если читать русскоязычные дамские форумы, можно увидеть вполне схожую картину. Очень и очень многие из соискательниц ждут от мужчин не любви («само потом придет, а не придет, так и…»), а экономической поддержки и выбирают мужа, руководствуясь этими ожиданиями. Другое дело, что потеря способности содержать семью — внезапная потеря работы, болезнь и прочие жизненные несчастья не обязательно в таком случае должны закончиться разводом. То есть наши женщины считают, что тот, кому они разрешат о себе заботиться, будет еще и эмоционально им приятен. Кроме этого, пока есть желание вступить в брак, а конкретного кандидата нет, естественны рассуждения об идеальном браке, как части идеальной жизни, а в ней материальная составляющая важна — никто же не хочет жить нищим. Внутренний диссонанс этой, в общем-то, вполне логичной стратегии появляется, когда на смену мечтам приходит конкретный человек. Тогда все вышеприведенные рассуждения могут быть легко отодвинуты уверенной женской рукой: «люблю — не могу, с остальным разберемся».
Сегодняшние проблемы японского семейного быта тесно связаны с тем, как государство решает экономические (в том числе и демографические) задачи. Япония, бывшая еще недавно второй, а ныне ставшая третьей экономикой мира, помимо собственной воли показывает пример того, как будут развиваться гендерные отношения в странах, пытающихся как можно скорее повысить свой уровень развития. Привычное до конца ХХ века разделение ролей в семье на женскую — домохозяйка и мать — и мужскую — кормилец, на глазах исчерпывает себя. Процесс сопровождается ростом феминистских настроений и сложным вариантом сексуального раскрепощения молодежи, при котором «всё можно, но ничего не хочется».
Японские женщины всё активнее пытаются завоевать места не только (и уже не столько) у домашнего очага, но и в общественной жизни, отчасти на государственной службе и в политике, и, в очень слабой пока степени, в бизнесе. Японские мужчины всё с большими усилиями и потерями пока этому противятся. Две трети работающих замужних японок лишь внешне имеют финансовую независимость, поскольку трудятся на условиях временного найма и де-факто остаются финансово зависимы от мужа.
Молодежь отрицает старые формы вступления в брак и существования в нем, искренне, но крайне неумело пытаясь совместить романтические идеалы семейного счастья с рационалистическим подходом к браку, как к совместной работе на благо общей цели. Причем цель каждый определяет сам, и все чаще и чаще это отнюдь не рождение детей. Да и вообще — секс не главное. При, опять же, внешней раскрепощенности японок «доля внебрачных рождений в 2014 году составила 2,4 процента, что крайне мало по сравнению с Европой и Америкой. Вместо этого доля браков, заключаемых во время беременности невесты, выросла до 20 процентов, что почти в десять раз больше количества внебрачных рождений. Это говорит о том, что добрачные сексуальные отношения стали свободнее, но традиционная модель семьи, при которой детей воспитывают, вступив в брак, остается в силе» [111]. Как бы ни развивалось и ни пыталось соответствовать глобализационным представлениям о семье и сексе японское общество, оно пока по-прежнему ориентировано на систему, в которой царит образ семьи с гендерным разделением ролей, где муж должен быть ведущим, а жена ведомой. И если этот муж — «травоядный», то нередко и жена у него оказывается «снулой рыбой». Если же у супругов живы родители, то на семейные отношения оказывается давление «сверху», со стороны старших, что, с одной стороны, соответствует конфуцианским принципам уважения старших, а с другой — вторую их часть — помощь младшим — возводит до степени содержания детей за счет родителей. Если же это содержание распространяется на холостых отпрысков, то, по мнению специалистов, оно самым действенным образом подавляет желание не только иметь семью, но даже заводить сексуального партнера.
Один из самых последних трендов Японии в сложившихся условиях — создание так называемой «виртуальной семьи». К числу членов этой «семьи» могут относиться «друзья» по социальным сетям, с которыми, как правило, в реальном мире человек встречается крайне редко, домашние животные, получающие гипердозы внимания, одеваемые как дети и заменяющие их для хозяина, и даже поп-идолы.
Чувственное и сексуальное влечения одиночки (прежде всего, конечно, мужчины) удовлетворяют посредством общения и с иными симулякрами полноценного партнера: хостес, мэйдо, энко — в первом случае, сексуальными игрушками и Интернетом — во втором. Разумеется,
